Эту историю почему-то считают выдумкой, а между тем в ней всё — истинная правда. Мой дедушка, рассказывая её мне, каждый раз говорил:
— Конечно, это было на самом деле, а иначе разве я стал бы об этом рассказывать?
А история вот какая.
Это было в одно воскресное утро летом, как раз когда цвела гречиха. Солнце ярко светило на ясном небе, тёплый утренний ветерок веял над полями. Жаворонки звенели в вышине, пчёлы жужжали в гречихе. Всё живое радовалось, и ёжик тоже.
Ёж стоял у дверей своего дома, скрестив на груди руки. Он подставлял мордочку тёплому ветерку и напевал песенку — ни плохо, ни хорошо, а именно так, как обычно напевают ежи в погожее воскресное утро.
Стоял он так да напевал вполголоса и вдруг подумал: «Пока жена моется и наряжается, я мог бы прогуляться по полю и посмотреть, как растёт моя брюква».
А брюква была посажена тут же, возле его дома. Ёж с семьёй охотно лакомился ею и поэтому считал своей собственностью.
Сказано — сделано. Ёж закрыл дверь и отправился в поле.
Он был ещё совсем близко от дома и только собрался обогнуть куст терновника и свернуть к брюквенному полю, как вдруг ему повстречался заяц. Заяц тоже спешил по делам — осмотреть свою капусту.
Ёж приветливо поздоровался с зайцем и пожелал ему доброго утра.
Но заяц считал себя знатным барином и был ужасно высокомерен. Он не ответил на поклон ежа, а сказал ему с самым презрительным видом:
— Как это ты в такую рань уже очутился здесь, в поле?
— Я вышел погулять, — ответил ёж.
— Погулять? — засмеялся заяц. — Я думаю, твои ноги не очень-то годятся для прогулок.
Этот ответ разозлил ежа. Он многое мог стерпеть, но о своих ногах не позволял ничего говорить, потому что они были у него кривые.
— Ты воображаешь, — сказал ёж, — что от твоих ног больше толку?
— Я думаю, — ответил заяц.
— Это ещё надо проверить, — сказал ёж. — Готов поспорить, что если мы побежим наперегонки, я обгоню тебя.
— Это же курам на смех! — закричал заяц. — Ты — с твоими кривыми ногами! Ну ладно, будь по-твоему: если уж тебе так хочется, бежим хоть сейчас.
— Нет, нам незачем так спешить, — ответил ёж. — Я ещё ничего не ел. Я зайду домой, немножко закушу и через полчаса буду опять здесь, на этом самом месте.
Заяц согласился, и ёж ушёл.
По дороге он рассуждал: «Заяц надеется на свои длинные ноги, но я проведу его. Хоть он и знатный барин, но зато круглый дурак».
Пришёл ёж домой и сказал своей жене:
— Собирайся скорее, жена, и пойдём со мной в поле.
— А что случилось? — спросила жена.
— Я поспорил с зайцем и буду бегать с ним наперегонки, а ты должна быть свидетелем.
— Ах, боже мой, ты совсем одурел, муженёк? — закричала на него ежиха. — В своём ли ты уме? Да как ты можешь тягаться с зайцем?
— Молчи! — сказал ёж. — Это тебя не касается, не вмешивайся в мужские дела. Собирайся, и пойдём.
Что было делать ежихе! Волей-неволей ей пришлось послушаться.
По дороге ёж сказал жене:
— Ну, слушай внимательно. Вон на том поле мы будем бегать. Заяц по одной борозде, а я — по другой. Мы побежим с того конца. Тебе нужно только стоять здесь, в борозде, и, когда заяц прибежит, крикнуть ему: «А я уже здесь!»
Когда они пришли на пашню, ёж указал жене её место и поспешил на другой конец поля. Заяц был уже там.
— Можно начинать? — спросил он.
— Конечно, — ответил ёж.
Тут они стали каждый в свою борозду. Заяц сосчитал: «Раз, два, три!» — и вихрем понёсся по пашне.
А ёж пробежал шага три, а потом свернулся в клубок и спокойно улёгся в борозде.
Когда заяц во весь дух примчался на другой конец пашни, верная супруга ежа крикнула ему:
— А я уже здесь!
Заяц остолбенел от изумления — он подумал, конечно, что видит перед собой самого ежа. Ведь всем известно, что супруга ежа выглядит точнёхонько как её муж.
«Здесь что-то нечисто!» — подумал заяц и закричал:
— Бежим ещё раз? Поворачивай! — и опять помчался вихрем — так, что у него чуть уши от головы не оторвались.
А супруга ежа спокойно осталась на своём месте. Когда же заяц примчался обратно, ёж крикнул ему:
— А я уже здесь!
Заяц разозлился и закричал:
— Бежим ещё раз! Поворачивай!
— Мне это ничего не стоит, — ответил ёж. — Пожалуйста, сколько тебе угодно.
Заяц пробежал так ещё семьдесят три раза. И каждый раз, когда он прибегал на другой конец пашни, ёж или его супруга говорили ему:
— А я уже здесь!
На семьдесят четвёртом разе заяц не добежал до конца и упал посреди поля.
А ёж позвал свою жену, и они, довольные друг другом, отправились домой. И если они не умерли, то живут до сих пор.
Так случилось, что однажды ёж совсем загонял зайца. И с той поры ни один заяц не соглашается бегать наперегонки с ежом.